разучилась...

Я совсем разучилась плакать.
Не потому,что нет причин, а,
просто,нельзя быть слабой
в мире "крутых" мужчин...

(продолжение  следует...)

"Письмо к Магде".

  "Ты сказала на прощание: «Забудь меня, мы такие разные». И я хотел смириться с этим. Улетая на очередную зимовку, что мог я тебе предложить? Ты любишь солнце, море, тепло. А я - полярник. В моей жизни есть сейчас только снег, холод и лед.
        Когда-то у меня была Ты. Я честно пытался выбросить тебя из головы. Вставая утром, чтобы проверить показания приборов, я старался не смотреть на часы, показывающие Варшавское время. Там, в Варшаве, ты еще нежилась в постели, а здесь, надев на себя все теплое белье, которое едва успело просушиться после вчерашней вылазки к сломавшемуся вездеходу, я, проклиная все на свете, с трудом отжав плечом застывшую за ночь дверь, выходил под крышу мира, равнодушно смотрящую на меня колючими звездами, пробиваясь сквозь наметенные за ночь сугробы, скользя по лееру заиндевевшей рукавицей, осторожно пробирался к метеостанции и выполнял надоевшую и однообразную работу - снимал показания приборов.
        Однообразная работа, не заставляющая прилагать большие усилия, позволяла мне думать о тебе. Я мечтал о том, что однажды ты вспомнишь обо мне, подойдешь к телефону, наберешь заветный код- 672 и я услышу твой нежный голос. Он прорвется ко мне через расстояния, сквозь порывы шквального ветра, ты будешь задавать глупые вопросы, а я, как школьник перед учителем, стану тебе отвечать… Что я смогу рассказать о своей жизни? Что живу на территории, которая занимает десять процентов всей мировой суши? Это ты сможешь прочитать в любом учебнике географии. Что пингвины не боятся ни вертолетов, ни кораблей, и у этих птиц в природе нет угрозы ростом с человека, поэтому существует негласный договор между полярниками - приближаться к пингвинам только ползком? Тебе это интересно?
        А, может, рассказать тебе, что погода здесь бывает двух видов - плохая и очень плохая, что каждые пятнадцать лет температура здесь понижается примерно на десять градусов и это не очень вяжется с теорией глобального потепления … Тепло. Ты так любишь солнце и тепло. Даже сейчас, в преддверии Нового года, с подругой ты улетаешь в Египет. Там много солнца и тепла. А я, как дурак, мечтаю, что ты вспомнишь обо мне и возьмешь билет на самолет, летящий из Африки в Антарктиду.
        Знаешь, у пилотов есть такое понятие как 'точка невозврата', т.е. пролетая определенную точку на своем маршруте, они не могут вернуться обратно, потому что им не хватит топлива. И в этом случае всегда надо лететь и садиться. И у тебя не будет другой возможности – только лететь ко мне.
        Пролетая над островами, ты заметишь в иллюминатор странный участок травы в виде двухметровой буквы М и станешь спрашивать стюардессу «Что это?». И тебе расскажут здешнюю легенду о чудаковатом польском ученом, который несколько лет назад выложил эту «букву» из…прости… экскрементов пингвинов в честь своей возлюбленной Магды. Прости, тогда я еще верил, что сумею рассказать тебе о самом сухом и самом ветреном месте не Земле так, чтобы и ты увидела эту красоту, чтобы перестала бояться суровой зимы и не менее сурового лета, которое длится с сентября по июнь…И пусть солнца не видно с апреля по август, но зато здесь есть целых пять вулканов….
        К чему я все это тебе пишу? Несколько лет назад у нас было зарегистрировано минус девяносто градусов. По Цельсию. Сегодня – значительно теплее, всего минус шестьдесят три. И чтобы не думать о суровой стуже, я думаю о тебе. Наверное, снова, как все три месяца моей зимовки, я не стану отправлять тебе и это письмо, положив его к пачке других, написанных тебе и о тебе. Я выполнил все твои просьбы, кроме одной – так и не смог тебя забыть.
        Не суди меня за это. Януш."
       
       © Алекс Дауберт, 2011

"Люськино Счастье".

«Жить бы, да жить, без печалей-забот, ля-ля-ля… » Люси мурлыкала под нос мотивчик, лениво поглядывая из-под прикрытых век в сторону бара. Там, в тени раскидистой пальмы, стоял молодой мулат, на которого она обратила внимание уже на второй день своего приезда.
       Вот уже, который год подряд Люси встречает Новый год у моря. Сейчас смешно вспоминать, как впервые она приехала в эту страну, полную солнца, тепла, соленых брызг и горячих "жеребцов". А тогда, поверив словам старой девы, оформившей путевку, она со страхом ожидала преследований мужчин, тайно и явно мечтавших овладеть ее бренным телом. Всё оказалась много проще. Да, мужчины, желавшие провести с ней (впрочем, как и с другими туристками) время, были. Но никто не стремился украсть ее, обмануть или, что еще страшнее, «обесчестить» против воли. Все было прозаичнее. Встретившись глазами, улыбнуться, произнести на понятном языке: «Мадам, я холостой…» Люська не сразу поняла, что означает эта фраза. Спасибо разбитной соседке по номеру. Та подробно объяснила, что так местные мужчины предлагают свои услуги в качестве секс-партнера. Нельзя было сразу поверить, что это всерьез. Ну, скажите на милость – как может интересовать мальчика, лет-пятнадцати-восемнадцати, сорокалетняя женщина объемных габаритов? Ан нет. Это дома она была стареющей Люськой, обладательницей двух проблемных детей-подростков и вечно нетрезвого мужа Митьки. Это там она с тоской смотрела в растрескавшееся зеркало, беспощадно отражавшее уставшую от жизни тетку, с расплывшейся фигурой и тусклыми пергидрольными кудрями. А здесь, в стране, где ее впервые в жизни назвали «мадам», она была Люси. Высокая, статная женщина с роскошными формами и волшебными белыми волосами. Здесь ее осыпали комплиментами, называли царицей, здесь улыбались ей, и она радостно улыбалась в ответ.
       Когда это началось? Когда вместо лета, Люська полюбила зиму? Когда полюбила себя такую - раскованную и бесшабашную? Может в первый свой приезд, может - чуть позже, но это случилось. Хорошо помнит того, первого, назвавшего ее Люси и понравившегося так, что она сразу поверила всем словам, жарко слетавшим с мягких губ в тишине цветущих аллей, на берегу не засыпающего моря, под шелест вечных волн. И по сей день помнит ласку его губ и рук, нежность и страсть, которых никогда и ни с кем больше не испытывала. Стыдно, но только с ним Люси узнала вкус удовольствия. Она готова была отдать ему не только тело, но и душу. Готова была остаться с ним навсегда, а не только в эти пять дней, оставшиеся до отъезда. Его подарки - бисерные браслетики, незатейливые подвески, хранила в сейфе, вместе с обручальным кольцом и валютой, как самую большую ценность. И тем неожиданней было в последний их вечер, после того, как слегка остыла ее пылающая страсть, услышать: «Мадам, вы могли бы подарить мне всего сто долларов».
       …лениво, с томной кошачьей грацией Люси поменяла позу, повернувшись к бару (и, конечно же, к Ахметке), своей самой привлекательной частью, как бы это помягче, спиной…
       Как на самом деле зовут этого мальчика, Люси не знала, да и к чему ей это? С тех пор, как поняла, что любой из них может принадлежать ей целиком и полностью всего за двадцать долларов в сутки, она стала пренебрежительно называть их Ахметками. Тогда, в первый раз, казалось, ей дали пощечину. Только позже, уже дома, успокоившись от пережитого стыда и, как думалось Люське, позора, она все поняла. Поняла и приняла. Как там говорит дочка? «Что нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги. Или – за очень большие…» Не таких уж больших денег требовалось Люське, чтобы вновь и вновь ощущать себя Женщиной, Королевой, Желанной и Любимой. Не дома, не с мужем, который только и знал, что лениво, словно делая одолжение хлопнуть ее по заду, сально хихикнуть и причмокнуть, когда она, наклонившись, мыла полы. Еще он мог раз в месяц, а то и реже, исполнить супружеский долг и уснуть, уткнувшись в стену. Счастье такое выпадало ей в редкие дни, точнее - ночи, когда у Митьки не было денег на «четушку». Но настоящее Счастье было у Люськи зимой. Остальное время она была занята работой, без отпусков и отгулов. И, ставя в пример другим работникам, председатель не раз благодарил Людмилу Карповну за понимание: «Молодец, не подводит хозяйство, не бросает нас в разгар полевых работ…» А еще, в благодарность, поощрял лучшую доярку хозяйства путевочкой. Как в тот, первый раз…
       Люси точно знала, что мальчишка-бармен не спускает глаз с ее белого тела, выгодно подчеркнутого ярким купальником. Слегка прогнувшись в спине, потянулась к столу за стаканом, в котором под солнцем таял в виски лед. Скорее угадав, чем услышав его быстрые, чуть напряженные шаги, повернув в пол-оборота голову, конечно же, увидела Ахметку рядом с шезлонгом. Рельефные мышцы, сильные бедра и красивые руки. А сколько обещания в этом восторженно-влюбленном взгляде… Хорош!..
       -Мадам, могу я чем-то Вам помочь?..
       -Можешь, Ахметка, можешь. Ты женат?..
       
       
       © Алекс Дауберт, 2011

"Бабушка!"

      Еще вчера ты была просто Женщиной, просто Матерью взрослых сыновей, просто Профессионалом в своем деле... А теперь всё в сторону! всё это стало вторичным. Важно одно - на свет появился человечек, кровь от крови твоей, плоть от плоти твоей, похожий на маму и папу, и, возможно - на тебя. Твоя внучка. И ты понимаешь, что самое главное теперь сошлось клином на этом маленьком комочке, так смешно хмурящем лобик, так обиженно надувающем губы, с таким трогательным дрожащим подбородком... Это потом она будет капризничать, и баловаться, обижать и обижаться... А сейчас она просто есть и это - счастье!

      Сообщение пришло на мобильник глухой ночью. Мелодичный сигнал вырвал из сна, но читать смс-ку было так лень. Зато рано утром, прочитав текст, принялась клясть себя, на чем свет стоит. Ну, что стоило не полениться и прочитать? А, вдруг, я была им нужна? Хотя, что бы это изменило? Врачи приехали вовремя и увезли девочку в роддом. Сейчас позвоню и всё узнаю.
-Ну, как она? Родила?
-Не знаю, её под утро увезли.
-Как не знаешь, ты почему не позвонил, не узнал? Ты, хоть знаешь, в каком она роддоме?
     …боже, как беспомощны бывают мужчины… не знает, как себя вести, что нужно делать, куда звонить. Они ждали первенца, беременность протекала непросто, но девочка мужественно перенесла всё, что ей выпало. И вот теперь она в роддоме, а будущий отец – в панике.
      Найти номер приемного покоя роддома и узнать номер родового отделения не составило большого труда. Осознав, что мозг не в состоянии думать ни о чем, кроме самочувствия роженицы, отпросилась с работы. Подвинула поближе телефон, и понеслось…звонить раз в полчаса - не хватало выдержки и терпения. Как ни просили медработники, звонки были чаще. Тактика возымела свои результаты. Долгожданное сообщение я получила первой: «Да родила, родила! У вас девочка, вес…рост…малышка и мамочка в норме».
      Теперь порадовать новоявленного отца.
- Поздравляю, папаша! Дочка у тебя родилась только что…
      Вот так это и случилось. Мой старший сын стал отцом. В его жизни появилась маленькое чудо - девочка, за которую он теперь в ответе перед Богом и людьми. Он мечтает стать самым лучшим, любящим, заботливым и справедливым отцом. Я видела его счастливые глаза, когда он впервые взял свою дочь на руки. Слышала шепот: «Мама, она такая маленькая…»
     Мой сын стал Мужчиной. А я стала бабушкой. И пусть всё повторится – я снова буду ощущать себя Женщиной, Матерью взрослых сыновей, Профессионалом своего дела, но пройдет совсем немного времени, и я услышу детский лепет: «Бабушка!..»
     А значит - жизнь продолжается!

© Алекс Дауберт, 2011

Первые шаги.

  Не  мало страничек освоено в сети интернет, но сейчас, как по первому снегу, я делаю первые шаги на этом ресурсе. Чего жду? На что надеюсь? На встречу с новыми людьми, которые станут "причиной" вдохновения...